Путеводитель по Мексике

Койот
Койота нередко называют луговым волком, видимо, за то, что местом его обитания являются, как и у луговых собачек, американские степи — прерии. Но по сравнению с волком койот гораздо меньше и сравним скорее с крупным шакалом, только хвост у него не короткий, а длинный и пушистый, как у лисы. В длину даже старый койот меньше 1 м, а ростом с полметра, не больше, и весит около 10—12 кг. На рыжевато-буром фоне его шкуры выделяется только черный кончик хвоста.

Образ жизни у луговых волков преимущественно ночной. Пишей ему служат зайцы, дикие кролики, луговые собачки, мыши, птицы, ящерицы, а иногда и рыба. Не брезгуют койоты и падалью. Этот зверь превосходный охотник. В погоне за добычей он развивает скорость более 60 км/час, и от него не уйдет даже быстроногая антилопа-вилорог. Раньше, когда в прериях бродили гигантские стада бизонов, луговые волки собирались в стаи и следовали за ними, нападая на старых или больных животных. В наши дни койоты редко образуют большие стаи и обычно охотятся в одиночку или парами. Случается, что эти хищники задирают домашних овец или коз, но такое бывает редко. На человека койоты не нападают никогда, а в национальных парках быстро привыкают к людям и даже берут у них корм из рук.

Свою подругу самец-койот выбирает однажды и на всю жизнь. Каждую весну в семье луговых волков рождается многочисленное потомство — по 5—10, а иногда и до 20 щенков. Это происходит обычно в пещере, расщелине между скал, дупле упавшего дерева или глубокой норе, причем, что удивительно, беззаботные родители не устраивают в своем логове даже элементарной подстилки. Малышей воспитывают оба супруга. В первые дни самка неотлучно находится с детенышами, а пищу для семьи добывает отец. Он приносит и оставляет у входа в логово грызунов, а порой просто отрыгивает полупереваренную пищу. Позже на охоту выходят уже оба родителя. Только через шесть недель щенки уже пробуют вылезать из норы, но самостоятельную жизнь начинают вести лишь осенью, подобрав себе где-нибудь в окрестностях собственный охотничий участок.

По уму и сообразительности луговым волкам нет равных в прериях. Они давно приспособились к жизни рядом с человеком и с успехом пользуются преимуществами такого соседства. Рассказывают, что даже прокладку железной дороги через степи койоты обернули себе на пользу. Стоит им услышать шум поезда, как хищники стремглав несутся к полотну дороги и, навострив уши, караулят состав в ожидании пищевых отбросов, которые выбрасывают в окно пассажиры. Интересно, что луговые волки иногда скрещиваются с домашними собаками. Вечерами над прерией далеко разносится своеобразный громкий вой койотов, составляющий неотъемлемую характерную особенность степного ландшафта Северной Америки.

ЗАПОВЕДНИК «СИАН-КААН»

Заповедник в южной части страны, на восточном побережье полуострова Юкатан. Основан в 1978 году, площадь 528 тыс. га. Охраняет природные комплексы полувечнозеленых лесов, пальмовых саванн, мангровых болот и зарослей кустарников на песчаных дюнах побережья Карибского моря. Флора заповедника насчитывает 1200 видов растений. В фауне представлены 5 видов диких кошачьих хищников (ягуар, пума, оцелот, ягуарунди и дикая полосатая кошка), чернорукая паукообразная обезьяна и другие редкие животные. В водах у побережья обитает карибский ламантин. Как и на всей территории Юкатана, здесь много карстовых пещер и колодцев, а вдоль берегов тянется коралловый барьерный риф — второй по величине в мире после австралийского Большого Барьерного рифа.

Вулкан Попокатепетль
Территорию Мексики занимает похожее на гигантскую чашу Мексиканское нагорье. В центре его лежит вулканическое плоскогорье Меса (по-испански его название означает — «стол»), окаймленное с двух сторон крутыми скалистыми хребтами Западной и Восточной Сьерра-Мадре. А вдоль южной окраины плоскогорья с запада на восток простирается Поперечная Вулканическая Сьерра — гигантский горный барьер, образованный слившимися в величественную стену конусами вулканов. Это одна из самых грандиозных вулканических систем Земли, сравниться с которой могут разве что Восточный хребет Камчатки с его десятками действующих вулканов или знаменитая Аллея Вулканов в Эквадоре.

Именно здесь находится высочайшая вершина Мексики и вторая по высоте гора Северной Америки — вулкан Орисаба. Его правильный конус поднимается над плоскогорьем на 3 км, а общая высота Орисабы над уровнем моря превышает высоту Эльбруса. Впрочем, извержений Орисабы не было уже триста лет, так что мексиканцы не воспринимают ее как вулкан. Другое дело — расположенный западнее Попокатепетль, знакомый каждому жителю столицы страны — Мехико, как японцам в Токио — белоснежный силуэт Фудзиямы. Уже само название его (в переводе с языка ацтеков — древних жителей Мексики — «Дымящаяся гора») говорит о его неспокойном нраве. А кроме «мексиканской Фудзиямы» еще добрый десяток активных вулканов дымит, рычит и плюется камнями в этой огнедышащей горной цепи, не считая тех, что временно или навсегда «уснули», вроде изящной соседки Попокатепетля — горы Истаксиуатль.

Этим двум расположенным рядом горам ацтеки поклонялись, считая их богами, дарующими дождь. Каждый год им приносили жертвы, прося о том, чтобы облака, собравшиеся у их вершин, обратились в дождевые тучи и пролились на поля благодатной небесной влагой. Легенда ацтеков гласит, что в давние времена юноша Попокатепетль, влюбленный в прекрасную Истаксиуатль, не пожелал бросить ее, когда боги обратили несчастную в гору за тяжкий проступок. Он взмолился богам, и они удовлетворили его просьбу. С тех пор он и стоит рядом с возлюбленной над долиной Мехико. У ацтеков вулкан мог быть одновременно горой, божеством и человеком, и многие из грозных гор почитались местными жителями и были предметами поклонения. Но лишь Попокатепетль вызывал единодушный священный трепет и любовь у всех индейцев. И в наши дни, давно смешавшись с испанцами, они сохранили любовное отношение к своему Эль-Попо, как его именуют в народе.

Конечно, не все огнедышащие горы Поперечной Вулканической Сьерры вздымаются более чем на 5 км и сверкают вечными снегами, как Орисаба и Эль-Попо. Вокруг них поднимаются и совсем небольшие черные конусы молодых вулканических сооружений, многие из которых доставляют изрядное беспокойство жителям близлежащих селений. Вулканы возникают здесь и в наши дни. Так, вулкан Хорульо появился в XVII веке. Неоднократно извергаясь, он вырос сейчас до 1300 м и не собирается на этом успокаиваться. А вулкан Парикутин родился в 1943 году. Извержение его началось совершенно неожиданно. Крестьяне, сажавшие кукурузу, заметили, что посреди поля образовалась трещина, из которой стал выделяться удушливый газ. Вскоре лава, полившаяся из щели, образовала конус, который продолжал расти, достигнув трехсотметровой высоты. Поток расплавленного базальта устремился в сторону селения Парангарикутиро, лежавшего в 6 км от вулкана, и уничтожил его.

Несколько тысяч гектаров полей и лесов в окрестностях были сожжены и засыпаны пеплом. Вулкан извергался почти непрерывно в течение девяти лет, и за это время конус его поднялся на 2800 м. Попокатепетль не доставляет окрестным жителям таких хлопот, как Парикутин. Последнее большое извержение его было в 820 году. С тех пор вот уже двенадцать веков он лишь время от времени выбрасывает облака вулканических газов, пепел и раскаленные куски лавы. И тогда жители Мехико, расположенного в 50 км от вулкана, говорят: «Эль-Попо сердится». Такой всплеск активности был у Попокатепетля в 1923 году, а затем повторился через семьдесят лет. Опасность при этом представляют не огненные лавовые реки, а мощные грязевые потоки, образующиеся от таяния ледников на склонах ожившего вулкана. Вода растаявших глетчеров, смешанная с пеплом и обломками лавовых покровов, устремляется бешеной грязекаменной лавиной вниз по ущельям, сметая все на своем пути.

К счастью, извержение 1993 года не затронуло северных склонов Эль-Попо, так что жители предместий мексиканской столицы не пострадали. Вулканы, как известно, приносят людям не только горе и страдания. Повсеместно в окрестностях огнедышащих гор, будь то на острове Ява или на Филиппинах, в Японии или на Сицилии, на плодороднейших вулканических почвах крестьяне собирают богатые урожаи. Буйно тянется к небу и дикая растительность в таких местах, что приводит порой к появлению настоящих гигантов «зеленого мира». Мексика в этом смысле — не исключение. Именно здесь, на южном склоне Поперечной Вулканической Сьерры, у городка Туле, растет одно из самых больших и самых древних деревьев нашей планеты. Могучий тис, получивший название Дерево Туле, объявлен в Мексике памятником природы. Возраст его, по мнению некоторых ученых, превышает четыре тысячи лет. Другие, настроенные более скептически, считают, что ему «всего» две тысячи лет. Но даже если Дерево Туле и не было современником египетских фараонов, его габариты вызывают невольное уважение.

Высота исполинского тиса превышает 40 м, то есть высоту тринадцатиэтажного дома, а окружность ствола равна 38 м. Это значит, что обхватить дерево смогут лишь тридцать взрослых мужчин. Тень от кроны зеленого гиганта покрывает площадь в восемьсот квадратных метров, а вес огромного ствола составляет примерно 550 т! Если бы дерево спилили, то для перевозки кусков полученного бревна понадобилось бы пятьдесят железнодорожных платформ. По преданию, под Деревом Туле пять веков назад стоял лагерем испанский завоеватель Мексики Кортес. Позже под тисом испанцы построили католический храм, кажущийся игрушечным рядом с исполинским деревом. Кортес, кстати, положил начало хозяйственному использованию мексиканских вулканов. Именно он послал отряд своих воинов на вершину Попокатепетля, чтобы они добыли из кратера побольше серы для изготовления пороха. Вулканические серные месторождения в окрестностях мексиканских вулканов разрабатываются до сих пор. По запасам этого ископаемого Мексика занимает первое место в мире.

А «фабрики серы» продолжают работать. Извержения вулканов случаются в стране практически ежегодно. С ними связана и сейсмическая активность этого района. Считается, что в Мексике и у ее берегов фиксируется десятая часть всех происходящих на планете землетрясений.
Тем не менее мексиканцы любят свои вулканы. То ли в шутку, то ли всерьез они продолжают утверждать, что могучие заснеженные исполины и сейчас сохраняют свою божественную силу и от них, как и прежде, зависит, собрать ли облака в набухшие дождем тучи, или развеять их без следа. И подобно тому, как японцы поклоняются Фудзияме, непальцы — Джомолунгме, а негры-масаи Танзании — горе Килиманджаро, жители двадцати миллионного Мехико любовно чтут своего Эль-Попо, в любую погоду хорошо заметного и из окон небоскребов, и из дворов бедных окраинных лачуг гигантского мегаполиса.